ЗАПОЛЯРКА-онлайн.рф

— Дмитрий, за годы работы на телевидении вы веру в людей не потеряли?

— Нет. Тут каждый день что-то новенькое. В этом, мне кажется, и заключается фокус человеческого сообщества. Это материя самоорганизующаяся.

— Мы с вами родом из одной газеты. Газетное прошлое как-то повлияло на вашу телекарьеру?

— Ну конечно: Артист на телевидении не становится хорошим ведущим. Там он скорее ведомый. А ведущий — это главная журналистская работа на телевидении. Им может стать только человек с опытом, который уже достаточно поработал в других областях. Медицина, например, одна из таких областей. Там люди образованные и циничные. Печатная журналистика — тоже. Человек должен что-то знать о жизни. И тогда из тебя получится путный телеведущий. К сожалению, те, кто сейчас работает на нашем ТВ, страсти, в общем, не знают — за исключением всепоглощающей страсти к славе и деньгам.

— А почему на экране все больше артистов-ведущих?

— Разве? Я таких не знаю. Может быть, вы путаете дикторов с ведущими? Диктор — это тот, кто читает кем-то написанные слова. А ведущий работает с собственным текстом. Я в жизни не прочел ни одного чужого текста!

— Как оказались на телевидении? Дело случая или судьба?

— И то и другое. В Ростовском госуниверситете мы с друзьями играли в студенческом театре. Этим, правда, почти любой может похвастаться. Но мы, в отличие от многих, сами себе писали тексты. Когда запретили КВН, это «свято место» занял Андрей Кнышев с друзьями. Так появились «Веселые ребята». Они послали гонцов в разные вузы страны: И нас пригласили в «Останкино», в сагалаевскую «Молодежку».

— То есть это была чужая идея. А как приходит идея чего-то нового, но своего?

— Хороший вопрос. В 1987 году я наивно спросил в «Останкино», как мне можно получить свой телеэфир. Мне ответили: «Это очень просто. Придумайте хорошую передачу. Напишите хороший сценарий. Мы утвердим на худсовете, и у вас будет своя передача».

Я, как парень провинциальный, все принял за чистую монету. Пришел домой, подумал: какую программу я бы хотел посмотреть, но не могу, потому что ее еще никто не снял? К тому времени я уже работал в ТАСС, был заместителем заведующего молодежной редакции. И, пользуясь служебным положением, заходил в спецхран «Ленинки» и читал все про рок-н-ролл в зарубежной печати. В общем, заправил в машинку бумагу и напечатал совершенно антисоветский, но безумно смешной и по-настоящему авангардный сценарий «Монтажа». Очень странно, но его одобрили. Так вышла моя первая собственная программа. И вот все без малого 30 лет, что я на ТВ, я задаю себе этот вопрос: какую передачу прямо физически очень хочется посмотреть, а ее еще нет? Это единственная мотивация. И как только я задаюсь таким вопросом, наутро приходит ответ. В голове рождается уже готовая программа, я ее вижу. Как будто ее кто-то уже снял, и она проецируется на внутреннюю часть черепной коробки. Кто ее туда шлет? Не знаю: Такая вот метафизика.

— Вы по работе общаетесь со знаменитостями, многие из которых капризны. Выявили какие-то закономерности в их поведении?

— Они будут вести себя так, как их заставит ведущий. А он должен досконально представлять себе, что именно увидит на экране зритель, скажем, в Нарьян-Маре.

Из всего спектра эмоций я для себя прежде всего выделяю развлечение. Но я не умею, к сожалению, танцевать голым у шеста. Остается не так уж много — Достоевский с Тургеневым и «Битлз» с «Оркестром Махавишну». К счастью, Достоевский — это очень веселый писатель.

— Как можно развлекать Достоевским?

— Просто. Можно цитировать, например, «Дядюшкин сон»: «Бетховен? Да я и Бетховена знаю. Препотешный немец… Вечно нос в табаке…» А можно, например, саму речь ведущего строить так, как будто говорит Фердыщенко из «Идиота».

— Вы думаете, зритель из Нарьян-Мара это прочтет?

— Это в любом случае прочтет человек в Ростове-на-Дону с моего родного филфака Ростовского университета. А человек в Нарьян-Маре: Самое главное — он не переключит канал…

— Какое телевидение вам по душе?

— Я в восторге от канала «365». От «Кто есть кто», «24 Doc», «История»…

— Вы не назвали ни одного федерального канала…

— Конечно, нет. Вот зачем они нужны? Это все патернализм. Я жил при Ельцине и понимаю, что русский человек без образа отца теряется. Ему еще рано получать свободу, он не слишком образован и в большинстве своем хранит на себе следы родовспомогательных щипцов совка.

Совок — это винтик-шпунтик пролетарского дела. Это человек, не говорящий ни на каком языке, кроме собственного. Зачем ему знать, что на свете есть другие тенденции, доктрины, языки? Ему свобода не нужна. Она его колбасит, бесит, ему гораздо легче жить в клетке, в которой он всю жизнь и жил. Потому что чтобы свободой пользоваться, надо образовываться, а это же труд.

— Зачем тогда нужны федеральные каналы?

— Только затем, чтобы передавать новости. Житель Воркуты догадывается, что его город еще часть России, только потому что Россию показывают в новостях. Кроме того, ему надо обязательно знать, что далеко-далеко в Москве до утра не гаснут огни в большом кремлевском кабинете. Без этого страна не существует. Надо, чтобы отец нации в новостях и перед Новым годом выступал. А кто создает его электрический образ? Федеральные каналы. Кому нужен образ отца, тот пусть смотрит. А у меня свой отец на стене — ветеран, участник Сталинградской битвы. Во-вторых, у меня есть Шолохов, другой мой казачий «отец». А в-третьих, у меня этих «отцов» — собрания сочинений и пластинки. Они не дают мне забыть о том, что есть на свете что-то сильнее и важнее, чем я. Например, тот же Достоевский.

— Правда, что и вы собираетесь романы писать?

— 54 года собираюсь… Очень трудный путь от замысла к последней точке. Чистый лист бумаги гораздо страшнее, нежели камера прямого эфира.

— Дети знают, что их папа живет в телевизоре?

— Старшая в Париже, может, и смотрит, по YouTube. А младшие — куда им? У них iPad есть: Недавно вот Саша спросил у мамы: «А где папа работает?» Видимо, в детском саду проходили тему про родителей. Ну мама показала ему меня в YouTube. Теперь Саша знает. Что касается младшего, Феди, ему же только 11 месяцев…

— Чего не хватает для счастья?

— У меня абсолютно все есть. Я очень счастливый человек. Счастье ведь это, как писал Тургенев, как здоровье: если его не замечаешь, значит, оно есть. Вот Шуре Балаганову 10 тысяч для счастья не хватало. А мне хватает. Хотя денег у меня по сравнению с любым газпромовским руководителем немного.

— За годы ведения программы «Кто хочет стать миллионером» сами миллионером не стали?

— Смотря каким. Рублевым — стал. Если б я в 54 года ходил нищим, вы вправе были бы спросить: и ты здесь еще кого-то учишь? Нет, мужчина не может не обеспечивать семью. А двое маленьких детей для меня не предел. И я хочу обеспечить им безбедную жизнь. Мне нужны свободные духом, образованные люди, донские казаки. Бедный казак — это не казак. А телевидение дает мне возможность чувствовать себя уверенно.

Наше досье

Дмитрий Дибров родился 14 ноября 1959 года в Ростове-на-Дону, где в 1981-м окончил отделение журналистики филфака РГУ. С 1983-го по 1987-й — корреспондент ТАСС, затем заместитель заведующего молодежной редакции. С 1987-го по 1991-й — спецкор Главной редакции программ для молодежи ЦТ. Делал проблемные сюжеты на музыкальную тему для программы «Взгляд». Работал на ряде телеканалов. Член Академии российского телевидения. Создатель и ведущий многих популярных программ, таких как «Монтаж», «Доброе утро», «Антропология», «Ночная смена», «Апология» и другие. Снялся в ряде фильмов. Выпустил с группой «Антропология» песни Майка Науменко. В настоящее время — телеведущий программ «Кто хочет стать миллионером?» (Первый канал), «Временно доступен» («ТВ-Центр»), «ХХ век» (СТРИМ, канал «Ретро»). Женат третьим браком, четверо детей.

Наталья Боброва
Фото: russianlook.com
www.trud.ru